Круглый стол «Изменения климата — российские леса — зелёная экономика»

В рамках мероприятий Конференции Российского социально-экологического союза эксперты провели круглый стол, на котором обсуждали вопросы повышения продуктивности российских лесов, реальность и мифы о климаторегулирующей роли российских лесов, ценность и ошибки проектов, основанных на природных решениях. В этом материале мы собрали основные тезисы выступлений экспертов круглого стола: Алексея Григорьева, координатора Кампании РСоЭС по сохранению лесов и биоразнообразия, и Алексея Ярошенко.

Алексей Григорьев, координатор Кампании РСоЭС по сохранению лесов и биоразнообразия.

Существует мнение, что в связи с изменением климата продуктивность российских лесов будет возрастать. В том числе из-за повышения концентрации углекислого газа. Однако одновременно с теоретически возможным повышением продуктивности, растет риск катастрофической деградации лесных экосистем в связи с усилением последствий изменения климата: пожарами, засухами, нарушением режима выпадения осадков, миграцией и размножением вредителей и другими последствиями.

В центрально-европейской части России уже можно наблюдать распад лесов в связи со вспышкой активности короеда-типографа. Всё чаще наблюдаются смерчи, которые вываливают сотни, если не тысячи гектаров леса.

Сценарий “углеродной бомбы”, описанный международным отделением Гринпис еще в 1994 года, предсказывает, что в случае начала массового распада лесов произойдет дополнительный выброс углекислого газа, что усилит изменение климата, а следовательно, будет способствовать последующему распаду лесов.

“К сожалению, этот сценарий — это реальность. И мне кажется, что на международном уровне он недооценивается. <...> Катастрофические явления в российских лесах, это не только российская специфика, это глобальная проблема, к которой мировые лидеры уделяют недостаточно внимания. <...> Если бореальные леса будут управляться так, как это происходит сейчас, как в России, США и Канаде, этот сценарий может реализоваться”, — оценивает Алексей Григорьев.

Климаторегулирующая роль российских лесов

В соответствии с Парижским соглашением, Россия обещает достичь углеродной нейтральности с максимальным учётом способности поглощения российских лесов. До последнего времени считалось, что российские леса ежегодно поглощают около 730 млн тонн СО2-эквивалента ежегодно. Однако Стратегия развития лесного комплекса России утверждает, что в 2022 году российские леса будут поглощать в три раза больше. 

“Причем в различных официальных документах и заявлениях гуляют цифры, которые различаются в три раза. Никаких внятных механизмов этих скачков, кроме манипулирования с оценками, я не вижу. И это, возможно, одна из серьезнейших проблем, потому что в значительной степени Россия планирует достигать целей Парижского соглашения за счет поглощающей способности лесов, и это вызывает большую тревогу и озабоченность”, — комментирует ситуацию Алексей.

Основанные на природных решениях проекты (Nature-based solutions)

Это проекты, ориентированные на создание баланса между выбросами парниковых газов и их поглощением экосистемами в результате природных процессов. Самый очевидный пример NBS-проекта — это посадка новых лесов и сохранение существующих экосистем.

Однако, редко обсуждаются ограничения, которые существуют в таких проектах. В первую очередь, это наличие пределов поглощения. “Засадим мы планету лесами, они накопят углерод в своей биомассе — и всё. Дальше этот механизм работать не будет. Если мы не прекратим реальные выбросы, это проблему не решит”, — подчеркивает Алексей. Среди других ограничений: пожары, засухи, рубки.

Ряд природоохранных организаций считает, что такие проекты — это потенциально один из видов гринвошинга, направленный на продолжение использования ископаемого топлива, которое усиливает негативные социально-экологические последствия.

“На мой взгляд, недостаток таких радикальных, хорошо звучащих заявлений — избыточное распространение негативного опыта лесоклиматических NBS-проектов юга на весь мир. В том числе на умеренную и, прежде всего, бореальную зону, где условия совсем другие,” — говорит Алексей, подчеркивая, что использование только таких проектов без реального сокращения антропогенных выбросов парниковых газов на практике — решение, которое не сработает в борьбе с климатическими изменениями.

Алексей Ярошенко, эксперт

“Главным последствием изменения климата являются, прежде всего, пожары. Поскольку уже существуют сравнимые данные о площадях пожаров с начала этого века, мы видим, что площади пожаров растут примерно на 350-400 тысяч гектаров в год. Если эта тенденция сохранится, то, что мы воспринимаем как экстремальные годы с точки зрения пожарной обстановки, когда площадь суммарная площадь пожаров превышает 15 млн гектаров, может стать нормой примерно через 20 лет. Это значит, что средние площади пожаров к 2040 году могут увеличиться в два раза”, — объясняет Алексей.

В худшие по интенсивности пожаров годы российские леса превращаются из нетто-поглотителей парниковых газов в нетто-источник. Это значит, что если ничего не предпринять, через 15-20 лет лес перестанет оказывать балансирующее влияние на климат, помогая поглощать выбросы, а станет, наоборот, выбрасывать больше парниковых газов, чем поглощает, усиливая таким образом парниковый эффект. А вспышки роста численности вредителей окажут дополнительное негативное влияние.

Что дальше может быть с лесоклиматическими проектами в России?

Существует оценка, которая приводится в Стратегии низкоуглеродного развития России: поглощающая способность лесов России вырастет до 1.2 миллиарда тонн СО2-эквивалента через 30 лет. “На мой взгляд, эта цифра близка к максимально возможному пределу,” — комментирует Алексей.

Вторую оценку привела вице-премьер Виктория Абрамченко, которая курирует лесной комплекс. Выступая весной на Невском экологическом конгрессе, Абрамченко оценила существующую уже сейчас поглощающую способность российских лесов в два раза больше цели, поставленной на 2050 год, а именно в 2.5 млрд тонн СО2-эквивалента. Официально же эта способность оценивается примерно в 500 млн тонн СО2-экв.

“В чем принципиальная разница? На мой взгляд, если чиновники будут ориентироваться на то, что в принципе мыслимо, <...> то появляется простор, чтобы развивать природно-ориентированные проекты. Если же ориентироваться на оценку в 2.5 млрд тонн, то все климатические проекты становятся не нужны. <...> Потому что если картину нужно выдать невозможную, то не нужно делать ничего реального”, — объясняет Алексей Ярошенко. Вопрос в том: какой в итоге будет целевой показатель — теоретически реальный или “заведомо фантастическая цель, которую можно достигать заведомо фантастическими средствами”.

Что можно сделать с лесами, чтобы увеличить поглощающую способность:

1. Лесовосстановление.

“ На самом деле главный миф состоит в том, что нужно больше заниматься лесовосстановлением. В подавляющем большинстве случаев лесовосстановление в горизонте нескольких десятилетий уменьшает поглощающую способность лесов”, — говорит Алексей.

 

2. Профилактика и уменьшение количества пожаров.

“Один пожар может выбросить столько углекислого газа, сколько лес накопит за столетия. <...> Не менее трети пожаров связана с применением огня в практике сельского и лесного хозяйства. Это сельхоз палы и контролируемые профилактические выжигания. Пожарные катастрофы в 2021 году в Тюмени, Омске и Еврейской автономной области — следствие контролируемых профилактических выжиганий”, — комментирует Алексей.

3. Выращивание лесов на заброшенных сельхозземлях.

По оценкам Гринпис, в России 76 миллионов гектаров заброшенных сельхозземель, которые в той или иной степени зарастают лесом. При сохранении существующих тенденций, к 2030-м годам это количество вырастет до 100 млн гектаров в том числе из-за госпрограммы возвращения заброшенных сельзозземель в оборот. Но если эти земли использовать для лесоводства, это будет хорошей возможностью переключить антропогенную нагрузку на уже наиболее измененные человеком экосистемы. К тому же, придание статуса тем лесам, которые находятся на заброшенных землях и статуса не имеют — это вклад в углеродный баланс. Сейчас по факту существования леса собственник может получить штраф до 700 тысяч рублей и потерять участок, что служит мотивом для собственников этот лес уничтожать: вырубать и жечь.

4. Защита диких лесов.

“Сейчас оставшиеся дикие леса по существующим таксам лесопользователь получает за бесценок. <...> Пока нынешние механизмы только способствуют освоению диких лесов. Фактически получается, что дикий лес как вместилище углерода отдается под освоение за бросовые цены по упрощенным административным процедурам. И если мы не сможем сохранять остатки диких лесов, то не получится увеличить поглощающую способность,” — комментирует Алексей.

Сейчас в России масштабы лесовосстановления огромны, ежегодно высаживается около 700 миллионов сеянцев после рубок. Большая часть этих деревьев не приживается, так как отсутствует систематический уход за молодыми деревьями, который должен осуществляться примерно первые двадцать лет. Самые лучшие леса, которые когда-то были основой лесного хозяйства, в основном выбыли из оборота. Это значит, что страдают леса более высокой природной и социальной ценности. Необходимо налаживать результативное лесное хозяйство, чтобы не потерять больше биологически ценных лесов.